.
Алексей родился в Санкт-Петербурге в 1907 году в семье потомственного дворянина Александра Августовича Герке (1878-1954) и Маргариты Михайловны Загарской (1879–1950), дочери врача М.А. Загарского, который, в свою очередь, был женат на сестре известной революционерки С.Л. Перовской (1853—1881).
Для Маргариты Михайловны брак с Александром Августовичем Герке был вторым. Ко времени их знакомства Александр Августович преподавал историю в гимназии К.Мая. Вполне естественно, что дети Александра Августовича Герке – родной сын, Алексей Августович Герке, и приёмный сын, Александр Васильевич Фурсенко (1903-1975), который был на четыре с половиной года старше Алексея - учились в школе К. Мая.
Алексей поступил в приготовительный класс гимназии К.Мая в 1915 году, Александр – в шестой класс реального училища К. Мая накануне революции, осенью 1917 года. Впоследствии Александр Васильевич Фурсенко стал известным биологом и микропалеонтологом, член-корреспондентом АН СССР.
Ниже приводится отрывки из прекрасно написанного и исчерпывающего очерка В.А. Басова, ученика и сподвижника Алексея Александровича Герке:
«… Кабинет Герке оказался напротив. Мы вошли в тесно заставленную столами и шкафами сумрачную комнату, в которой сидело не менее 10 человек, поздоровались и подошли к столу, стоявшему справа у окна. Сидевший за ним высокий, худощавый, слегка сутулившийся человек в старомодных круглых очках поднялся нам навстречу, как-то смущенно пожал руки и пригласил сесть. Сесть всем в этой тесноте определенно было некуда, Владимир Николаевич сообщил, что Алексей Александрович «в курсе дела» и поспешил по своим делам, а я примостился на освобожденную от книг маленькую табуретку, и началась неспешная беседа с этим замечательным ученым и человеком. Первое впечатление—это благородный идальго, словно сошедший с картины Эль Греко: вытянутая уплощенная фигура, узкое лицо с клиновидной бородкой, грустные глаза. Вся дальнейшая многолетняя работа с Алексеем Александровичем только подтверждала, что он, словно рыцарь печального образа, постоянно, самозабвенно и бескорыстно служит любимому делу. Его знания, опыт, даже интуиция, предвидение в научных вопросах всегда были открытыми для коллег и учеников, в отличие от сокровенного в личной жизни, душе и интересах. Многое он вынужден был скрывать, потому что слишком опасное было время, ведь в 1917 г. ему, потомку старого дворянского рода, ученику престижной гимназии Мая исполнилось уже 10 лет. Это и многое другое об его жизни мы стали узнавать и осмысливать только теперь, спустя десятилетие после того, как навсегда с ним простились... В наше время мы часто задумываемся об истоках «серебряного века» не только в истории Российской литературы и живописи, но и науки и культуры в ее широком контексте. Представляется важным выяснить в каких условиях росли и воспитывались ученые, немало способствовавшие удивительному взлету науки в первой половине XX века, тем более удивительному, что хорошо известные внешние и внутренние обстоятельства Российской истории, казалось бы, никак не способствовали научным занятиям. Александр Августович окончил в 1904 г. историческое отделение историко-филологического факультета Петербургского Университета. Любопытна деталь из характеристики, выданной ему уже в конце Отечественной войны Грозненским пединститутом, где он в то время преподавал: «Александр Августович Герке был оставлен при Университете для подготовки к профессуре. Однако, как участник студенческих волнений, был лишен стипендии, что заставило его заняться педагогической работой, которую он ведет до сих пор».
До революции Александр Августович работал преподавателем истории в Гимназии Мая, в 1914 г. в ее «Ежегоднике» была опубликована его статья «О применении наглядности в преподавании истории». В эту же гимназию в 1915 г. был определен его сын Алексей. После Октябрьской революции Александр Августович стал преподавать в 190-й трудовой школе на Плуталовой улице Петроградской стороны, сменившей знаменитую «Лентовку» (бывшая гимназия Лентовской). Сюда же в 1922 г. перевели и Алексея. Гимназия была организована после революционных событий 1905 г. в значительной степени из числа преподавателей, изгнанных из казенных гимназий за «неблагонадежность» и прославилась своим вольнолюбивым духом, прекрасно отраженным в «Воспоминаниях» Д.С. Лихачева (Logos, 2000).
Школу в разное время закончили в будущем весьма известные деятели науки и культуры: академик Д.С. Лихачев, поэт Александр Введенский, заслуженный деятель культуры профессор М.С. Друскин и многие другие, в том числе ученые НИИ Геологии Арктики—А.А. Герке, член-корреспондент АН СССР В.Н. Сакс и заведующая лабораторией угля Е.С. Корженевская.
В 1925 г. Александр Августович Герке стал заведующим школой. К этому времени относится любопытный эпизод, отраженный в воспоминаниях писателя-сатирика Владимира Полякова, ещё одного выпускника «Лентовки». Он вспоминает, как с приближением Нового Года встал вопрос о проведении праздника в школе. Александр Августович и учитель словесности Л.В. Георг, выдающийся педагог, по определению Д.С. Лихачева, собрали на совет учеников, чтобы обсудить как сделать веселее и праздничнее эту встречу. Посыпались предложения об украшении ёлки, спектаклях, буфете, танцах, лозунгах. В этот момент в класс входит чиновник из отдела Народного образования (по видимому, кто-то дал знать «наверх» о готовящемся празднике) и просит ознакомить его с программой «мероприятий». Выслушав соображения А.А. Герке, он заявил, что ёлка—религиозный символ, связанный с Рождеством, и её не должно быть на школьном празднике, из танцев можно оставить хоровод и вальс (ученики предлагали включить в программу фокстроты и ту-степ), шутливые лозунги снять.
Когда инспектор ушел, Александр Августович решительно сказал: — ёлке и всему остальному быть. Хорошо знавший атмосферу тех лет В. Поляков комментирует: «Герке был мужественный человек». Чтобы лучше себе представить обстановку, в которой учился Алексей Александрович, снова обращусь к «Воспоминаниям» Д.С. Лихачева. В школе Лентовской поощрялось собственное мнение учеников. В классе часто шли споры. Подлинным властителем дум своих учеников был Леонид Владимирович Георг, преподаватель словесности. Он приучал на уроках учеников «к интеллектуальному отношению к жизни, ко всему окружающему». Такие педагоги, пишет Д.С. Лихачев, «формировали не только мировоззрение своих учеников, но воспитывали в них вкус, добрые чувства к народу, интеллектуальную терпимость, интерес к спорам по мировоззренческим вопросам, иногда интерес к театру, музыке». Последнее особенно применимо к Георгу. В классах школы в то время стояли рояли, и он нередко во время урока садился за рояль и демонстрировал ученикам особенности музыкальных композиций Чайковского или разбирал с ними французские тексты рассказов Мопассана, сопоставляя их с переводами. Специальная страница у Лихачева посвящена воспоминанию о том, как Георг воспитывал в своих учениках актеров (например, заставлял носить костюм героя, которого играл ученик, в обыденной жизни). К этому стоит лишь добавить, что А.А. Герке учился у Георга с 1922 по 1925 гг., Е.С. Корженевская с 1920 по 1926 гг., а В.Н.Сакс с 1920 по 1928 гг. С 1925 по 1931 гг. Алексей Александрович — студент Географического факультета ЛГУ (Отделение биогеографии). У молодого студента отчетливо проявляется стремление расширить круг приобретаемых на факультете знаний за счет смежных биологических наук. Так, в лаборатории Биологического факультета он в течение 2,5 лет проходит большой практикум по зоологии беспозвоночных под руководством замечательного протистолога и эмбриолога — лауреата Ленинской премии профессора В.А. Догеля, слушает лекции крупнейшего российского генетика С.С. Четверикова (в скором времени пострадавшего за свои «менделистско-морганистские» убеждения). В летние месяцы Алексей Александрович посещает Мурманскую биологическую станцию, пополняя знания о морских беспозвоночных, занимается сравнительной анатомией в Петергофском научно-исследова тельском биологическом институте. Школу Догеля в те годы прошли многие биологи, впоследствии проложившие путь через микропалеонтологию в нефтяную геологию. Это А.В. Фурсенко, Н.Н. Субботина, Л.Г. Дайн. Н.А. Волошинова, Н.П. Рунева. На последних курсах Университета Алексей Александрович изучает систематику птиц в Орнитологическом отделе Зоологического музея. Летом он работает и ведет орнитологические наблюдения в Ильменском Заповеднике. Весной 1931 г. он, прекрасно подготовленный к научной работе выпускник Университета, направился в Башкирский Заповедник, где проработал 2 года в качестве научного сотрудника, при этом на второй год он уже стал заместителем директора по научной части. Эти годы были посвящены изучению лесных орнитоценозов и оценке экономического значения птиц. Его первая научная статья называлась «К биоценологии синичьих стай» (Зоологич. журн. № 3, 1933).
В 1933 г. А.А. Герке был приглашен на работу в Научно—исследовательский институт Грозненского нефтяного комбината (позже — лаборатория Геологоразведочной конторы треста Грознефтеразведка). Как сказано в документе о его зачислении, «для разработки и внедрения нового метода корреляции буровых скважин по микрофауне». В те годы этот метод был впервые предложен и применен в нефтяных компаниях США выходцем из России Дж. Кешмэном (Иосифом Кушманом) и только начал использовы-ваться в СССР. Труд Кешмэна «Фораминиферы, их систематика и экономическое использование», под редакцией и с анализом методов корреляции, выполненных А.В. Фурсенко, вышел в русском переводе из печати в том же 1933 г. Метод быстро получил широкое применение при нефтеразведке на Грозненских месторождениях, а Алексей Александрович Герке, с 1935 г. возглавивший лабораторию, стал одним из основоположников микропалеонтологического метода «стратиграфической корреляции» и виднейшим микропалеонтологом нефтяной промышленности, крупным специалистом по третичным отложениям Предкавказья. К сожалению, результаты большой и напряженной научной работы этого периода остались в фондах Грознефти и не были опубликованы (вышло из печати только 4 небольших статьи).
В начале Великой Отечественной войны А.А. Герке вступает в Народное ополчение гор. Грозного, где проходит начальную военную подготовку, но от призыва в армию его освобождают как специалиста важной оборонной отрасли. В июле 1942 г. Алексей Александрович по предложению руководства Главсевморпути завербовался в Нордвикскую арктическую нефтеразведочную экспедицию и уехал в Арктику. Научная и организационная деятельность А.А. Герке, опыт работы в Грозном позволили быстро создать в труднейших условиях арктического поселка Кожевниково микропалеонтологическую лабораторию, надежно обосновать корреляцию разрезов буровых поисково-разведочных скважин и впервые а Арктике на базе микропалеонтологии (фораминиферы и остракоды) составить региональную стратиграфическую схему перми и мезозоя. С этого времени началось систематическое и планомерное изучение верхнепалеозойских и мезозойских фораминифер Арктики. Впервые столкнувшись с новой, ранее неизвестной арктической фауной фораминифер при отсутствии необходимой литературы для научных определений, А.А. Герке использовал свой художественный талант: зарисовывал раковины установленных им родов и видов, присваивал им вместо названий номера и выделял горизонты с определенными комплексами фораминифер, которые надежно послужили целям корреляции нефтяных скважин.
После четырехлетнего пребывания в Арктике, в 1946 г. А.А. Герке возвращается в Грознефтеразведку, одновременно продолжая обработку материалов Нордвикской экспедиции в Горно-Геологическом Управлении Главсевморпути. Трудности работы в Арктике делила с Алексеем Александровичем его жена Наталья Александровна Герке (Козловская); их брак был заключен незадолго до отъезда из Грозного. В 1946 г. в семье Герке рождается дочь Татьяна, кроме того у них воспитывается Ирина — дочь жены от первого брака. После четырехлетнего пребывания в Арктике, в 1946 г. А.А. Герке возвращается в Грознефтеразведку, одновременно продолжая обработку материалов Нордвикской экспедиции в Горно-геологическом управлении Главсевморпути.
В 1946—49 гг. А.А. Герке руководит в Грозном целой группой исследовательских лабораторий, проводит исследования микрофауны майкопских отложений, детализирует сведения по опорным горизонтам меотиса и акчагыла с целью построения профилей при структурном бурении. В апреле 1949 г. А.А. Герке возвращается в Ленинград и уже в мае того же года вместе с многими другими геологами, возвратившимися после войны из арктических экспедиций, поступает во вновь организованный в системе Главсевморпути Научно-исследовательский институт геологии Арктики. С этого года вся долгая научная деятельность Алексея Алесандровича связана с этим Институтом (он ушел на пенсию в 1980 г.). В первые годы работы он занимается обобщением огромного микропалеонтологического и стратиграфического материала, полученного Нордвикской экспедицией, и готовит к печати свои первые монографии, опубликованные в 1952 и 1953 гг. и подводящие итог исследованиям этого периода в Арктике: «Микрофауна пермских отложений Нордвикского района и ее стратиграфическое значение» и «О составе и распределении микрофауны в мезозойскихотложениях Енисей-Ленского края».
В том же 1953 г. А.А. Герке успешно защищает во ВНИГРИ диссертацию на ученую степень кандидата геолого-минералогических наук. В 1954 г. его награждают высокой правительственной наградой — орденом «Знак Почета».
С 1958 г. и до последних дней работы в Институте А.А. Герке заведует микропалеонтологической лабораторией НИИ Геологии Арктики. Он становится членом Ученого Совета, отдавая его работе много сил и энергии, ведет большую научно-организационную работу, редактирует Ученые Записки НИИГА, работает в Комиссии по микропалеонтологии АН СССР, консультирует геологов многих научных и производственных организаций страны, руководит подготовкой диссертаций молодых микропалеонтологов. Характерно, что все старейшие сотрудники НИИ Геологии Арктики и ВНИГРИ, к которым при подготовке этих заметок пришлось обратиться с расспросами о Герке, реагировали одинаково — он был потрясающий редактор! Действительно, к нему приходили со своими работами и молодые диссертанты и старшие научные сотрудники, причем, зная его опыт работы в нефтяной геологии, у него консультировались не только микропалеонтологи и стратиграфы. Он всегда внимательно прочитывал и анализировал все работы, делал массу замечаний и пожеланий на полях рукописи, подробно обсуждал с автором чуть ли не каждую фразу. У него было очень тонкое чувство языка. Редакторы нашего издательского отдела «жаловались», что им нечего делать на рукописях Алексея Александровича.
Для Герке был характерен камерный стиль исследований, в отличие от работ его брата, тоже известного специалиста по фораминиферам, члена-корреспондента АН СССР А.В. Фурсенко, который стремился к организационным работам, широкому охвату и обобщению исследований, внедрению их в практику через публикации, для чего им была основана известная многотомная серия печатных монографий «Микрофауна СССР». Человек чрезвычайно требовательный к себе, скрупулезно и долго работавший над каждым видовым описанием, он не пропускал без внимания ни одного морфологического признака. Очень много внимания уделявший выявлению и изменчивости видовых признаков, Алексей Александрович создал свою систему видовых описаний, пожалуй, не имеющую аналога в микропалеонтологии. Возможно, кто-то считает ее излишне подробной, но не может быть сомнений в ее исключительной научной ценности. Виды, выделенные и описанные А.А. Герке, трудно спутать с другими, близкими видами, отсюда их высокое стратиграфическое значение, по своему существу они приближаются к биологическим видам.
Как это часто случается у ученых, при такой углубленности в исследование и множестве научно-организационных и общественных обязанностей, у Алексея Александровича не оставалось времени на формальности, связанные с защитой докторской диссертации. Хотя еще в 1949 г. в характеристике А.А. Герке, подписанной руководителем отдела нефти НИИ Геологии Арктики Н.А. Гедройцем, отмечалось: «формально он еще не получил ученой степени, но это объясняется исключительно тем, что до самого последнего времени его работа протекала вдали от крупных библиотек, необходимых для завершения диссертации. По количеству же своих научных трудов, их научному и прикладному значению, а также по своей научно-организационной деятельности, А.А. Герке мог бы претендовать на соискание ученой степени доктора наук». В связи с этим можно также с сожалением отметить, что упомянутые две важнейшие монографии Алексея Александровича (1952 и 1953 гг.) оказались засекреченными, как и большинство изданий Главсевморпути, и потому не доступными для широкой научной общественности.
В конце 50-х А.А. Герке готовит к печати обобщающий его исследования в Арктике труд «Фораминиферы пермских, триасовых и лейасовых отложений нефтеносных районов севера Центральной Сибири», вышедший в свет в 1961 г., уже без грифа «секретно», и сразу получивший известность среди микропалеонтологов нашей страны и за рубежом. Сейчас это — настольная книга каждого исследователя, обращающегося к стратиграфии мезозоя Арктики. Через 10 лет публикуется еще одна важнейшая для систематики фораминифер работа А.А. Герке, написанная им в соавторстве с замечательным исследователем, признанным главой школы отечественных микропалеонтологов Д.М. Раузер-Черноусовой — «Терминологический справочник по стенкам раковин фораминифер».
Алексей Александрович при полной самоотдаче в науке в то же время оставался человеком с широким кругом культурных интересов. Он любил поэзию и нередко поздравлял своих сотрудников шуточными посланиями, в которых угадывался серьезный поэтический талант. Он любил и глубоко понимал живопись, собирал открытки и вырезки из журналов с репродукциями любимых художников, у его дочери дома висят картины и акварели, написанные Алексеем Александровичем «на пленэре» в окрестностях Лисьего Носа и Ольгино. Упоминая эти красивые пригородные места Санкт Петербурга, нельзя не сказать о тяжелой жилищной проблеме, преследовавшей семью А.А. Герке после возвращения из Грозного. Вначале он вынужден был снимать комнату в коммунальной квартире, потом получил участок земли под застройку в Лисьем Носу и много сил и времени вложил в строительство дома. После переезда в Лисий Нос дорога на работу и обратно стала отнимать ежедневно до четырёх часов драгоценного времени, не говоря о постоянных заботах по отоплению дома в зимнее время. В конце концов силы стали иссякать, и Алексей Александрович принял трудное решение менять дом на квартиру в городе. Обмен оказался неудачным, и через год с согласия «обменщиков», для которых содержание загородного дома тоже оказалось серьезным испытанием, все вернулось на круги своя.
В последние годы Алексей Александрович стал прилежным прихожанином православной церкви в пос. Лисий Нос (его предки по отцу были протестанты), часто беседовал со священником на религиозно-философские темы.
Алексей Александрович скончался в Лисьем Носу 2-го февраля 1992 г. на 85 году жизни, похоронен на Сестрорецком кладбище. В телеграмме от Комиссии по микропалеонтологии АН СССР говорилось о глубокой скорби московских микропалеонтологов в связи с кончиной «выдающегося представителя догелевской школы, образованнейшего, честнейшего, гуманнейшего Алексея Александровича Герке». Он был одним из основателей отечественной микропалеонтологии, имя и дела которого стоят в одном ряду с крупнейшими отечественными специалистами в этой области науки — А.В. Фурсенко, Д.М. Раузер-Черноусовой, Н.Н. Субботиной».
Информационную страницу сайта подготовили Т.Л. Модзалевская и М.Т. Валиев
