Эмиль Христиан Даниель Отто (Emil Chr. Daniel Otto) родился 30 мая 1824 г. в г. Ризенбурге (Riesenburg) в Западной Пруссии в евангелическо-лютеранской семье Иоганна Генриха Отто (Joh. Heinr) [1].
Образование Эмиль Отто получил в Германии – сначала, с 1838 по 1844 гг., в гимназии Мариенвердера (Marienwerder) в Западной Пруссии, далее в Кёнигсберге, где изучал медицину в 1844 году, и с 1845 по 1851 – в Берлине по специальности «публицистика» (Publ.). После окончания университетского курса работал в России домашним учителем у священника В. Полисадова. С 1860 по 1870 был преподавателем классических языков в гимназии Мая. С 1870 по 1890 гг. являлся директором другой немецкой школы – Катариненшуле (школы Св. Екатерины).
Педагог Э.Х. Отто оставил значительный след в воспоминаниях бывших учеников гимназии К. Мая. Как вспоминал выпускник гимназии 1872 г. Д.П. Семёнов (1854 - 1917) [2]:
«Отто настолько умел внушить ученикам повиновение, что его боялись больше, чем самого Карла Ивановича Мая.
… Во время уроков Отто царила всегда такая тишина, что можно было слышать, как муха пролетит.
… Именно этот педагог, всегда серьёзный, настойчивый и ровный, никогда, кажется, не выходивший из себя, по крайней мере в столкновениях с учениками, был главным помощником заведующего, исполняя обязанности инспектора, должности которого тогда не существовало.
… Типичный немец из Пруссии, он являлся представителем порядка и дисциплины. Аккуратный и настойчивый, всегда серьёзный и ровный, никогда, кажется, не выходящий из себя, по крайней мере, в столкновениях с учениками, он являлся одним из главных помощников Карла Ивановича».
Ниже приводится более подробный текст воспоминаний Д.П. Семёнова:
«… Каждый обучавшийся в каком-либо учебном заведении, где имеется много преподавателей, вероятно, наблюдал, что между ними имеются такие, у которых шалят и плохо слушаются, и такие, у которых вовсе не шалят и которых слушаются беспрекословно. Первые иногда бывают и вспыльчивы, и кричат, и сердятся, и наказывают, но это ничего не помогает, и их всё-таки плохо слушаются и всё-таки у них много шалят, шумят и т.п. Те же, у которых всё смирно и чинно, никогда не кипятятся, мало или почти вовсе не наказывают, но тем не менее как-то умеют внушить уважение к себе и заставить повиноваться. К числу преподавателей этой второй категории безусловно принадлежал Эмилий Отто, ныне уже покойный. Впоследствии он был первым директором и создателем немецкого приходского училища святой Екатерины. Во время моего пребывания в училище К.И. Мая он преподавал там языки немецкий и латинский и, кроме того, состоял в числе воспитателей. Ему были поручены пансионеры, в дортуаре которых он и сам спал и которых утром он же будил, стаскивая у иных вновь засыпавших сначала одеяло, а затем и подушки. Отто настолько умел внушить ученикам повиновение, что пожалуй его боялись больше, чем самого Карла Ивановича Мая, который был вообще мягче и умел всегда стать в такие простые и откровенные отношения с каждым воспитанником, что они хотя, конечно, безусловно слушались своего директора, но чувствовали себя с ним гораздо свободнее, чем с некоторыми из преподавателей, напр.<имер> с Отто. В то время в училище инспектора не полагалось вовсе, и всё дело вёл Карл Иванович сам, но неофициально роль инспектора или помощника директора принадлежала Отто. Когда К.И. почему-либо не было или к нему нельзя было обращаться, как к директору, то обращались всегда не к кому иному, как к Отто.
Во время уроков Отто царила всегда такая тишина, что можно было слышать, как муха пролетит. О шалостях никто не помышлял, а потому никто за шалости им и наказываем не был. Вот товарищи мои по третьему классу раз и начали меня уверять, что на уроке у Отто я не решусь выкинуть какую-нибудь шалость. Этого было достаточно для того, чтобы на одном из следующих уроков этого почтенного педагога я выкинул какое-то школьничество. Это его очень удивило и он, конечно, записал меня в штрафной журнал, определив мне наказание отсидеть (Nachsitzen) лишний час в школе после уроков. «Отчего не два», сказал я ему, как я это делал с другими учителями. За эту дерзость он учетверил наказание. Однако этим и я ещё не ограничился. Журнал всегда хранился в классе, и всякий мог его видеть, но никто из учеников, конечно, не отваживался делать в журнале какие-либо помарки. Отто записал меня в журнал по-немецки, причём мою фамилию записал не совсем правильно Semionow, вместо Semenow, как пишут мою фамилию на иностранных языках в моей семье. Я поправил ошибку, дважды подчеркнул слово и написал сбоку в журнале «одна грубая ошибка» (Ein grober Fehler). За это, разумеется, я ещё раз был наказан, но зато все товарищи уверовали, что Семёнов действительно никаких наказаний и никаких, даже самых строгих учителей, не боится.
Наказаний, мне назначенных, стало накапливаться столько, что по временам для отбытия их меня заставляли приходить в школу по воскресеньям. За мою шаловливость в любой казённой гимназии я бы, вероятно, был исключён, но К.И. меня не исключал, видя, что шалости мои хотя и дерзки, но в общем невинны. Однажды, когда я, кажется, был уже в пятом классе, К.И. стал меня уговаривать и увещевать; ссылаясь на то, что я уже не маленький, он спросил меня, когда же я, наконец, оставлю не подходящие уже к моему возрасту шалости и ребячества. На это я просил, чтобы меня перестали наказывать, тогда я перестану шалить по собственной инициативе, а то выйдет как будто меня заставили прекратить шалости наказаниями. Помню, что К.И. на это сказал мне: «Ты, кажется, не понимаешь, что ты теперь опять говоришь дерзость».
Приведём так же небольшой отрывок из воспоминаний одного из хронологически первых учеников школы К.Мая Р. Тишбейна, опубликованных в сборнике к Пятидесятилетию школы [2]:
«В душе Карл Иванович был классиком и с особенной любовью относился к древним языкам, первые годы, кажется, сам преподавал их, впоследствии учителями древних языков были Люгебиль и Отто...
… О преподавателе греческого и латинского языков Отто ничего особенного не могу припомнить; был он довольно сухой и чёрствый немец».
Несколько слов о семье Эмиля Отто – был женат на Вильгельмине Анне Фридерике Бартельс (Wilhelmine Anna Fried. Bartels), родившейся 20 декабря 1823 г. в Берлине и скончавшейся 25 марта 1898 г. в С.-Петербурге. В этом браке родились двое детей - Пауль (1864 - ?) и Вильгельмина. Сын Пауль в 1877 - 1881 г.г. учился в гимназии К.Мая.
Э.Х. Отто скончался 21 января 1890 года в С.-Петербурге. Похоронен на Смоленском лютеранском кладбище [3]. На памятнике запечатлена глубоко символичная надпись: «DANKBAREN SCHULER» (Благодарные ученики) бывшему директору школы.
Источники:
1. Фонд Амбургера http://dokumente.ios-regensburg.de/amburger/index.php?id=54290
2. Пятидесятилетие школы К.И. Мая. 1856-1906. С.-Петербург, Т-во Р. Голике и А. Вильборг. 1907;
3. Leinonen Robert, Voigt Erika DEUTSCHE IN ST. PETERSBURG. Ein Blick auf den Deutschen Evangelisch-Lutherischen Smolenski-Friedhof und in die europäische Kulturgeschichte Institut Nordostdeutsches Kulturwerk Lüneburg, 1998. Band I ISBN 3-932267-04-4, Band II ISBN 3-932267-14-1. (Роберт Лейнонен / Эрика Фогт "Немцы в Ст. Петербурге. Смоленское лютеранское кладбище в истории культуры". Издательство Nordostdeutsches Kulturwerk, Люнебург, 1998 г.) (том 2, опис. захорон. О-39, стр. 258);
4. В.И Саитов "Петербургский некрополь", СПб., 1912 г., том III, стр. 335;
5. St. Pbg. Ztg. 1898 Nr. 85, 26.3. - газета "Санкт-Петерсбургер Цайтунг" за 1898 г., № 85 от 26.03.;
6. Благово Н. В. Школа на Васильевском острове. Ч. 1. СПб., Наука, 2005.
Информационную страницу сайта подготовили М.Т. Валиев (С.Петербург) и И.Л. Лейнонен (Лауша, Германия).