Валерий Орланович Рейхсфельд окончил семь классов нашей школы в 1929 г. В одном классе с ним учились еще два будущих известных химика – Дмитрий Александрович Фридрихсберг (1915 - 1989) и Татьяна Георгиевна Карасик (1914 – 1974).
Атмосферу школы прекрасно передают воспоминания Д. А. Фридрихсберга :
“К концу пятого класса я постепенно вошёл в круг ребят, ставших потом моими лучшими школьными друзьями. Практически, нас сблизили шахматы: я стал чемпионом класса, выиграв матчи у сильнейших — Егора Петрашеня, Валерки Рейхсфельда и других. Между прочим, в школе мы продавали «шипучку» (это было в шестом классе), которую делали сами — Лёвка Степанов, Валерка Рейхсфельд и я — покупая в аптеке Пеля лимонную кислоту и соду двууглекислую. Получалась хорошая шипучка. Помню, нас потом долго осуждали за эту торговлю. Но что поделать: что было — то было! В седьмом классе мы начали примерно два раза в неделю «смываться» с уроков. Солнечным весенним утром брали футбольный мяч и четвертинку водки и втроём–вчетвером (Валерка Рейхсфельд, Славка Коровников, я и Борька Цуханов — «Цобка») ехали за железнодорожный мост на Неве, переправлялись на лодке перевозчика через Неву к Киновиевскому монастырю, оттуда шли километра два к речке Оккервиль (эта речка с шведским названием теперь вошла в черту города, там построены высотные дома). Здесь мы радовались весенним просторам, «кикали» мяч около деревни, подвергая при этом атакам стада свирепых деревенских гусей, купались в речке, выпивали «чекушку»... и ни о чём не думали. У Цобки был близкий друг Вадим Шефнер — они рядом жили. Тогда Вадим ещё не был выдающимся поэтом. Втроём мы часто сидели на диване у Цобки. Вадим тогда ходил на танцульки с большим патефоном... В прошлом году мы встретились с Вадимом Шефнером: вспомнили Цобку — он погиб в конце 1941 г. от голода... Хороший человек Вадим! Как хорошо, что он жив, и по-хорошему жив: не стал карьеристом, подонком, прихлебателем. Очень много дала мне, как и другим, наша 217 я школа. Много у нас было педагогов неповторимых. Им хочется сказать великое спасибо! Не случайно, что нас настолько сплотила школа, что и сейчас, через много лет, мы собираемся каждый год вместе, человек 10–12, и вспоминаем с радостью и благодарностью ушедших из жизни близких нам учителей. Прежде всего, нашу классную руководительницу Марию Александровну Гульбину, рано умершую, которую мы любили беззаветной юношеской любовью, и учителя литературы (он был и директором школы) Вениамина Аполлоновича Краснова, сына генерала А. П. Краснова, но не того, известного, а генерал-лейтенанта пограничной стражи. Однако и этого было достаточно, чтобы судьба Вениамина Аполлоновича стала трудной — он был уволен из школы в 1929 г. Вениамин Аполлонович Краснов зародил в наших душах на всю жизнь любовь к русской поэзии. На урок он вбегал в «крылатке», с трепещущей курчавой бородкой, с горящими глазами, и вдохновенно читал стихи. Особенное впечатление на меня произвёл «Медный всадник»; я почувствовал, что Пушкин, действительно, один прошёл этот чудный путь от романтики, через реализм, к символизму. (Всё будущее наше он предчувствовал!) Помню, как Вениамин Аполлонович рассказывал, что бывают дни, вернее ночи, когда лунная тень от Исаакиевского собора падает на камень, служащий основанием памятника Петру Первому, и тогда видно, как под луной на фоне быстро движущихся редких облаков летит «Всадник Медный на звонко скачущем коне». Пушкин мог наблюдать такую картину в одну из ночей на следующий год после 1824 го. Может быть потому, что я видел через сто лет такое бедствие при торжестве стихии, этот рассказ Вениамина Аполлоновича за всю жизнь не изгладился, и память его отчетливо хранит. Я получал пятёрки по сочинениям и по алгебре, тройки по геометрии, двойки по пению и рисованию. В 7 м классе, когда уже были большие шалости и невинные романы, я написал плохими стихами трагикомедию, с подражанием лермонтовскому «Маскараду». Не помню ни одной строки, но у моего друга Лёвки Степанова она сохранилась, и пару лет тому назад он нам её зачитывал — к вящему нашему удовольствию. Я хорошо вошёл в любимый мною круг товарищей. В классе уже возникали пары нежной дружбы, начались романы. В них я как-то совсем не участвовал, только, может быть, ироническими замечаниями. Девочки были очень хорошие, никаких признаков распутства не замечалось. Стоит перечислить всю нашу компанию: Наташа Гамалей, Стана Семёнова-Тяншанская, Алёна Фан-дер-Флит, Таня Никифоровская, Вероника Шевелёва, Нина Барсукова, Катя Ефимова, Коля Алексеев, Валерка Рейхсфельд, Лева Степанов, Егор Петрашень, Вася Наливкин, Дима Никитин и я. К этой компании примыкали: Миша Медведев, Туся Карасик, Аля Строганова и другие. В конце седьмого класса (1929 г.) начался разгром нашей школы. Традиции её, конечно, не соответствовали духу времени. Любимых наших учителей «ушли», заменили новыми, невысокого уровня, что было сильно заметно даже нам. Наш седьмой класс, как тогда говорили, «раскассировали». Формально, как будто, и было за что. Например, Валерка Рейхсфельд испортил аналитические весы в школьном химическом кабинете (конечно, не нарочно). Многие ребята в нашем классе прыгали через учительский стол, как через козла, и мы выбили в полу довольно глубокую яму. Потом кому-то из нас пришла в голову мысль накрыть эту яму веточками, а сверху — досочками паркета. Это уже не по наивности, а, вероятно, в ответ на изгнание из школы наших лучших учителей. Мы предупреждали тех оставшихся учителей, кого мы любили, что там яма, но надеялись «поймать» в эту яму нового директора. Короче говоря, класс раскассировали, и часть учеников, в том числе и меня, перевели в 213-ю школу (находилась по адресу: 12 линия, д. 5)".
В 1929 г. класс «расскасировали» и Валерий завершил среднее образование в другой школе. Высшее образование получил в ленинградском Технологическом институте (ТИ) - специальность «Технология синт куачука». С этим институтом была связана вся профессиональная жизнь Валерия Орлановича.
Сразу после окончания института в 1939 г. был призван в Красную Армию. Службу начал красноармейцем и прошёл долгий путь по фронтам Великой Отечественной войны, завершив её в 1946 г. в звании капитана и в должности начальника химической службы 120 Отдельной танковой Оршанской бригады [Архив ЦАМО фонд 33 опись 687572 единица хранения 604]. 16 октября 1944 г. был ранен. Награждён орденами Отечественной войны 1 и 2 степени, Красной Звезды и медалями.
В 1946 г. после демобилизации был зачислен в аспирантуру ТИ, после которой был оставлен на преподавательской работе. В 1967 г. успешно защитил докторскую диссертацию и был избран на должность профессора кафедры технологии синтетического каучука и элементоорганических соединений (СК и ЭОС ВОР). Стал видным ученым в области технологий каучука и элементоорганической химии. Под его руководством выполнялись фундаментальные исследования в области элементоорганической химии, катализа, термостойких и маслобензостойких эластомеров.
В.О. Рейхсфельд подготовил 5 докторов наук, 68 кандидатов наук, опубликовал 24 книги, среди которых 12 учебников, 3 учебника изданы за рубежом, более 400 статей, автор 120 авторских свидетельств; внедрены в производство кремний-органические пеногасители, термостойкие силоксановые резины. Практически Валерий Орланович стал создателем школы элементооргаников г.Ленинграда.
Валерий Орланович Рейхсфельд скончался в Ленинграде 11 февраля 1989 г.
Выражаем благодарность директору Музея истории ТИ Ольге Викторовне Щербининой, дочери бывшего ученика нашей школы Дмитрия Александровича Фридрихсберга, Татьяне Дмитриевне Долецкой (ур. Фридрихсберг) и внуку восьмого директора школы Константина Ивановича Полякова, Олегу Константиновичу Полякову, , за предоставленные материалы и помощь в подготовке страницы сайта.
Информационную страницу подготовил М.Т. Валиев (С.-Петербург) ©.
12.07.2015